ЯДРИНСКОЕ ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ УЧИЛИЩЕ открыто в декабре 1925 как педагогический техникум на базе городской школы 2-й ступени. Готовило учителей начал. классов. В 1932 дополнительно к школ. отделению организовано физкультурное отделение. Работали курсы повышения квалификации учителей. Закрыто в 1955. За 30 лет подготовлено ок. 2 тыс. учителей, работ­ников культуры и физич. воспитания. В числе выпускников – Л.Я. Агаков, О.Я. Агакова.

     ЯДРИНСКОЕ РЕАЛЬНОЕ УЧИЛИЩЕ открыто в 1908, давало основу технических и естественнонаучных знаний. Срок обучения составлял 6 лет. Средства на развитие выделяло государство (в 1908 – 5632 руб., в 1910 – 14477 руб., в 1914 – 22188 руб.), ежегодно по 2000 руб. направляло уезд. земство, по 1000 руб. – город. дума. Значител. помощь оказывал почётный попечитель М.М. Таланцев, награждённый за организацию училища орденом Святой Ан­ны 3-й степ.

      Я.р.у. имело собственное здание, специально оборудованные учеб. кабинеты по общеобразовател. предметам.

     В 1913 в училище работало 16 чел., из к-рых 9 имели высшее педагогич. образование. Одним из первых педагогов и директоров (1908–14) был Э.А. Вестерман. Позже его именем была названа стипендия для воспитанников училища. В училище функционировал театрал. кружок (одним из руководителей был К.В. Волков); в нём начинал актёрский путь Н.Д. Мордвинов.

    Первый набор учащихся составил 57 чел. Большинство учеников были из Ядрин. у., они представляли разные сословия. Из 106 обучающихся в 1910/11 учеб. году 17 были из семей дворян и чиновников, 17 из духовного звания, 2 из купцов, 17 из мещан, 63 из крестьян. Русских было ок. 65%, чувашей ок. 30%. В 1914/15 учеб. году прошли первые выпускные испытания в 7-м дополнител. классе, за 3,5 года существования к-рого училище окончил 81 чел.

        В 1918 преобразовано в совет. школу 2-й ступени.

     ЯДРИНЦЕВЫ – чебоксарские купцы-промышленники 18 в. Артемий Осипович (ок. 1702 – 11.7.1786, Чебоксары) – купец 3-й гильдии с капиталом 550 руб. (1775), владел кожевен. заводом, лавками и амбарами, к-рые в 1773 сгорели, причинив хозяину ущерб на 1670 руб. Имел камен. дом; владел мельницами в Ядрин. и Свияж. уездах. Антип Осипович (ок. 1733 – до 1788) – мещанин. Евдоким Артемь­евич (ок. 1739 – 21.10.1795, Чебоксары) – купец 3-й гильдии с капиталом 1010 руб. (1794), депутат Уложенной комиссии от купцов и приказных служащих Чебоксар (избран вместо заболевшего отставного регистратора Афанасия Кошанского). В комиссии поддержал мнение о необходимости расширения дворян. привилегий, о разрешении дворянам строить мельницы, фабрики и заводы на своей земле и оптом продавать продукцию сел. хозяйства, кроме запрещённой законами, о поддержке иностран. купцов без ущерба для отечеств. торговцев. В 1778–82 ратман, в 1791–93, 1795 бурмистр город. магистрата. Занимался ростовщичеством. Имел мельницу при д. Яушева Свияж. у., дворовых людей. Яков (ок. 1766 – неизв.) и Григорий (ок. 1772 – неизв.) Антиповичи – купцы 3-й гильдии. Нанимались сидельцами (лавочниками) к купцам. В 1782 рассыльные при город. магистрате. В 1792 выбыли в купечество в г. Пермь.

     ЯЖУТКИНО, Пĕчĕк Йăлкăш – деревня в Аликов. р-не, Илгышев. сел. поселения. Расстояние до Чебоксар 57 км, до райцентра 4 км, до ж.-д. станции 37 км. Историч. название – Яшут. В 18 в. выселок д. Илгышево. Жители – чуваши, до 1866 государствен. крестьяне; занимались земледелием, животноводст­-вом. В 1931 организован колхоз «Красный пахарь». В составе Шуматов., Селоустьин., Аликов. волостей Ядрин. у. в 19 в. – 1927, Аликов. р-на – 1927–62, с 1965, Вурнар. – 1962–65. Число дворов и жителей: в 1795 – 9 дворов; 1858 – 22 муж., 27 жен.; 1897 – 54 муж., 48 жен.; 1926 – 24 двора, 63 муж., 63 жен.; 1939 – 70 муж., 79 жен.; 1979 – 65 муж., 75 жен.; 2002 – 29 дворов, 97 чел.: 42 муж., 55 жен.; 2010 – 25 част. домохозяйств, 69 чел.: 34 муж., 35 жен.

     ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА – совокупность идеологических принципов и практических мер по решению языковых проблем в обществе и государстве. Я.п. является состав. частью национал. политики, связана с сознател. воздействием на общественно-языковую практику и предполагает социал., экономич. и юридич. защиту языка. В Росс. Фед. и Чуваш. Респ. Я.п. регулируется языковым законодательством (Закон о языках народов Росс. Фед. от 25 октября 1991 в редакции от 11 декабря 2002 и Закон Чуваш. Респ. «О языках в Чувашской Республике» от 27 октября 1990 в редакции от 25 ноября 2003).

     В 1920–30-х гг. Я.п. в Чуваш. автоном. обл. (с 1925 в Чуваш. АССР) осуществлялась на основе положения о реализации чуваш. языка в пределах автоном. области, принятого облисполкомом ЧАО 26 января 1922 (см. Реализации чувашского языка политика), и общей политики национально-государствен. строительства. Для того времени Я.п. относительно чуваш. языка была перспективной, направленной на расширение социальных функций чувашского языка, и демократичной.

     Новый этап проведения Я.п. в Чуваш. Респ. связан с принятием Закона Чуваш. Респ. «О языках в Чувашской Республи­ке» (1990), «Государственной программы реализации Закона Чувашской Республики «О языках в Чувашской Республике» на 1993–2000 и последующие годы» и «Республиканской программы по реализации Закона Чувашской Республики «О языках в Чувашской Республике» на 2003–2007 годы и на период до 2012 года». В 2005 создана Межведомствен. комиссия по чуваш. языку (Мин-во образования и молодёж. политики и Мин-во культуры, по делам национальностей, информацион. политики и архив. дела Чуваш. Респ.). В 2020 принята подпрограмма «Сохранение, изучение и развитие чувашского языка» государствен. программы Чуваш. Респ. «Развитие культуры».  

     См. также Языковая ситуация.

     ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ – совокупность существования форм и стилей одного языка или территориально-социальное и функциональное взаимодействие языков в границах определённых географических регионов либо административно-политических образований. Является одним из основных понятий и предметом изучения в социолингвистике. Определяется на основе количествен., качествен. и оценоч. признаков, на основании к-рых можно выделить следующие типы Я.с. на территории распространения чуваш. языка:

     1. В Чуваш. Респ.: а) двухкомпонентная (чуваш. и рус. языки) с преобладанием говорящих на чуваш. языке, равновесная (и чуваш., и рус. языки имеют примерно одинаковую функционал. нагрузку, в равной степени обслуживают социально значимые сферы коммуникации) – сел. местность, группа сёл с общей историч. и этнокультур. традицией; б) трёхкомпонентная (чуваш., рус. и татар. языки) с преобладанием говорящих на чуваш. языке, неравновесная, с зонами контакт. чуваш­ско-татар. / татарско-чуваш. двуязычия – от­дельные районы Чуваш. Респ. (Батырев., Комсомол.); в) двухкомпонент­ная (чуваш. и рус. языки) с преобладанием чуваш. населения, неравновесная, с функ­ционально доминирующим рус. языком, обслуживающим большую часть сфер обществен. коммуникации – район. центры, малые города Чуваш. Респ.; г) двухкомпонентная (чуваш. и рус. языки) примерно с равным соотношением чуваш. и рус. населения, не­равно­весная, с функционально доминирующим рус. языком и чуваш. языком, отчасти обслуживающим культур. сферу (театр, эстрада), СМИ и науч. деятельность гуманитар. профиля – г. Чебоксары.

     2. В чуваш. диаспоре: а) двухкомпонентная, иногда трёхкомпонентная (чуваш., рус. языки + татар., башкир. языки) с разным соотношением чуваш. и нечуваш. населения, примерно равновесная, с употреблением регионал. вариантов чуваш. полудиалект. языка с сильной рус. интерференцией – компактно расположен. сёла в Респ. Башкортостан и Татарстан, в Самар., Ульянов., Пензен., Оренбург. областях; б) двух-, трёхкомпонентная (чуваш., рус. языки + татар., башкир. языки), неравновесная, с миноритарным чуваш. языком как в количествен., так и функционал. отношениях – города Казань, Уфа, Самара, Ульяновск, малые города и район. центры соответствующих республик и областей; в) двухкомпонентная (чуваш. и рус. языки), неравновесная, со спорадическим использованием чуваш. языка при проведении мероприятий чуваш. обществ и национально-культур. центров – города Москва, С.-Петербург; страны СНГ – Украина, Казахстан; Эстон. Респ.; Респ. Молдова и др.

     В целом Я.с. на территории распространения чуваш. языка  является несбалансированной с доминирующим рус. языком в обществен. (официал.) сфе­­ре и социально значимых сферах общения (образование, торговля, обществен. транспорт, здравоохранение и т.д.), с сохранением чуваш. языка в семейно-бытовой (неофициал.) сфере и отчасти в этнокультур. (духовной) сфере. Внутрен. оценки чуваш. языка носителями др. языков и исконными носителями в плане его коммуникатив. пригодности, социал. престижности, культур. значимости, жизненности не являются высокими.

     ЯЗЫКОВОЕ СТРОИТЕЛЬСТ­ВО – совокупность государственных мер, направленных на повышение функционального статуса языка титульного (корен­ного) этноса в административно-политическом образовании (автоном. обл., республика) РСФСР. Я.с. являлось частью общей национально-языковой политики в стране, провозглашённой 10-м съездом РКП(б) в 1921.

     Исполком Чуваш. автоном. обл. 26 ян­варя 1922 принял постановление о реализации чуваш. языка в пределах автоном. обл., была образована област. комиссия по реализации чуваш. языка (в последующем – уезд. и волост. комиссии), 22 марта было принято положение о статусе чуваш. языка в пределах автоном. обл. Согласно ему чуваш. язык стал официальным и обязательным на территории ЧАО, а затем Чуваш. АССР. В рамках Я.с. предпринимались меры по внедрению чуваш. языка в государствен. и иные учреждения административно-управленческого аппарата, культурно-просветительные учреждения, а также переводу официал. делопроизводства на чуваш. язык. Новые социал. условия и требования общественно-языковой практики поставили следующие задачи: нормализация и кодификация чуваш. ли­тератур. языка; введение чуваш. языка как языка обучения в разные типы учеб. заведений; создание учебников по чуваш. языку; упорядочение графики, орфографии, пунктуации; разработка об­щественно-политич. и науч. терминологии; составление общих и терминологич. двуязыч. словарей; подготовка и издание перевод. литературы по различ. отраслям знания (в 1920 была создана Централ. перевод. комиссия, возглавляемая Ф.Т. Тимофеевым, в 1927 специал. терминологич. комиссия); подготовка языковедческих кадров. Чуваш. язык в 1920–30-х гг. стал языком агитационно-массовой и культурно-просветительной работы, периодич. печати, книж. изданий и художествен. литературы, сценич. искусства, радио (с 1928) и кино. Я.с. активно осуществлялось до сер. 1930-х гг., хотя поставлен. задачи не были реализованы в полной мере. После смены ориентиров в проведении национал. политики и провозглашения тезиса о «слиянии в одну общую социалистическую (и по форме, и по содержанию) культуру с одним общим языком» [16-й съезд ВКП(б), 1930] Я.с. повсеместно по стране свернулось. См. также Реализации чувашского языка политика.

     ЯЗЫКОЗНАНИЕ, языковедение, лингвистика – наука о естественном человеческом языке вообще и отдельных языках мира. Входит в круг гуманитар. (социал.) науч. дисциплин, исследующих человека и человеч. общество. Ключевая роль Я. для многих смежных гуманитар. наук делает важными его выводы для всего гуманитар. знания в целом. Принято выделять Я. общее и частное, синхроническое и диахроническое (историч.), внутрен. и внеш., а также разделы в зависимости от членения самого языка на уровни (фонетика, фонология, морфология, морфонология, синтаксис, лексическая семантика, фразеология, лексикология и т.д.). Проводят различие между структур. и функ­циональным Я.

     Зарождение Я. чувашского относят к публикации в труде Ф.Й.Т. Страленберга «Das Nord und Цstliche Theil von Europa und Asia...» (Стокгольм, 1730) 29 чуваш. слов, там же было определено место чуваш. языка среди др. урало-алтайских языков.

     В 18 в. в основном происходило накопление чуваш. языкового материала в ходе различ. экспедиций (Г.Ф. Миллер, И.Э. Фишер, П.С. Паллас, аноним. авто­ры). Часть этих словников опубликована, часть осталась в рукопис. виде. Они составлены на разных территориях чуваш. языковой общности, содержат ряд фонетических вариантов и арха­из­мов и потому являются ценным источником историч. чуваш. Я. Наиболее крупным для этого времени был Словарь языков разных народов (1785), к-рый содержал ок. 11 тыс. чуваш. слов. В 1769 опубликована первая грамматика – «Сочинения, принадлежащие к грамматике чувашского языка». До нач. 20 в. грам­матики чуваш. языка были составлены  В.П. Вишневским, В. Шоттом, А.Э. Альк­­вистом, Й. Буденцем, Н.И. Золотницким, Н.Е. Ефимовым, Н.И. Ашмариным. Наиболее полным компендиумом являются «Материалы для исследования чувашского языка» Н.И. Ашмарина, совмещающие в себе описател. и сравнительно-историч. грамматику языка, обзор важнейших особенностей чуваш. говоров. Труд Н.И. Ашмарина стал фун­даментом для последующих грамматик чуваш. языка.

    Н.И. Золотницкий установил ряд фонетических закономерностей и соответствий чуваш. языка, предпринял попытку анализа грамматических категорий имени: падежа, принадлежности, употребления неличных форм глагола. Разработал свой вариант чуваш. алфавита, стараясь сблизить народно-разговор. и книж. языки, а также нормализовать чуваш. язык в перевод. изданиях. Тем самым он проложил путь к новочуваш­ской письменности и литературному чувашскому языку, к-рые были созданы впоследствии в кругу И.Я. Яковлева (1870-е гг. – нач. 20 в.). В 1875 Н.И. Золотницкий издал Корневой чувашско-русский словарь, в к-ром заложил основы историко-этимологич. подхода к чуваш. лексике и одновременно основы изучения чуваш. языка в рамках Урало-Поволж. региона. Исследования в рамках ареал. Я. были в дальнейшем продолжены В.Г. Егоровым, М.Р. Федотовым, Г.Е. Корниловым и др.

     В истории чуваш. Я. выделяются периоды: доашмаринский (18 – кон. 19 вв.); ашмаринский (кон. 19 в. – 1917; 1917 – 1930-е гг.); посташмаринский (1930–50-е гг.); с 1950-х по 1990-е гг.; с нач. 1990-х гг.

     Уже в доашмарин. период учёных занимали проблемы отношения чуваш. языка к языкам булгар. типа (языку волж. булгар) и чуваш. глоттогенеза (финно-угор. или тюрк. язык?). Чувашско-тюрк. фонетич. соответствия были выявлены В. Шоттом, Н.И. Золотницким, В.В. Радловым, Н.И. Ашмариным. В труде «Болгары и чуваши» Н.И. Ашмарин, рассмотрев разные точки зрения, обосновал теорию булгаро-чуваш. этноязыковой преемственности, к-рая в последующем была поддержана видными отечеств. (Б.А. Серебренников, Н.А. Баскаков) и зарубеж. (Й. Бенцинг, О. Прицак, З. Гомбоц, А. Рона-Таш, Т. Текин) исследователями.

     Н.И. Золотницкий и Н.И. Ашмарин могут считаться основоположниками чуваш. науч. Я., но окончательно чуваш. лингвистика в виде част. Я. сформировалась лишь в 20 в.

     В рамках классич. алтаистики о значении чуваш. языка писали Г.Й. Рамстедт, Н.Н. Поппе.

     Историей чуваш. языка и этимологией занимались В.Г. Егоров, Л.С. Левитская, И.Г. Добродомов. Ареал. связи чуваш. языка со времён Волж. Болгарии исследовали Х. Паасонен, Ю. Вихман, А.М. Рясянен.

     В нач. 20 в. чуваш. лексикографией занимался Н.В. Никольский. В 1910, 1912 изданы первые выпуски «Словаря чувашского языка» Н.И. Ашмарина (издание было завершено в 1950). После 1917 чуваш. Я. должно было решать неотлож. задачи языкового строительства и имело приклад. характер. Необходимо было обеспечить реализацию чуваш. языка в государствен. и иных учреждениях, судеб. делопроизводстве, разработать и упорядочить общественно-политич. и науч. терминологию, составлять учебники для всех типов учеб. заведений, упорядочить графику, орфо­графию и пунктуацию и регулировать процесс дальнейшей нор­мализации чуваш. литератур. языка. В 1920–30-х гг. подготовлены общие и терминологич. словари. Актив. участие в общественно-языковой практике и создании учеб. и науч. грамматик принимали Т.М. Матвеев и Ф.Т. Тимофеев. В.Г. Егоров во «Введении в изучение чувашского языка» (1930) представил обшир. программу сравнительно-историч. изучения чуваш. языка. В 1940-х гг. типологич. подход к языковым явлениям использован в кандидат. диссертациях С.П. Горского («Аналитические и синтетические тенденции в чувашском языке», 1940) и В.Г. Егорова («Основные типы образования сложных слов в разных языках», 1942).

     В посташмарин. период приклад. характер чуваш. Я. постепенно отошёл на второй план, с нач. 1950-х гг. языковеды начали разрабатывать теоретич. аспекты проблем языка. Описател. диалектологией на основе материала экспедиций по Чувашии и за пределами республики занимались Р.И. Цаплина, А.С. Канюкова, А.А. Алексеев, И.А. Андреев, Г.Е. Корнилов и др. Ведущим диалектологом стал Л.П. Сергеев, им же созданы пионер. работы по лингвистической географии, подготовлен диалектологический атлас чувашского языка.

    В 1953–55 прошла дискуссия по спорным вопросам грамматики чуваш. языка. В ней приняли участие тюркологи Н.К. Дмитриев, Б.А. Серебренников, Е.И. Убрятова. Были пересмотрены тра­дицион. трактовки системы падежей, классификации частей речи и нек-рых др. грамматических категорий. Итогом изучения грамматики этого периода стала коллективная монография Н.А. Андре­ева (Урхи), В.Г. Егорова, И.П. Павлова «Материалы по грамматике чувашского языка. Ч. I. Морфология» (1957).

     Новое поколение чуваш. лингвистов, пришедшее в 1960–70-х гг., значительно расширило поле исследований и обратило внимание на новые аспекты. Ведущими грамматистами стали И.П. Павлов (морфология, морфонология, синтаксис слож. предложения), И.А. Андреев (синтаксис простого предложения, коммуникатив. структура предложения, пунктуация). М.Р. Федотов исследовал ареал. и диахронические связи чуваш. языка с поволж. и перм. финно-угор. языками, создал полный цикл учеб. посо­бий по тюркологии для вузов, разрабатывал проблемы алтаистики. В.И. Котлеев проанализировал фонетическую систему и заложил основы чуваш. фонологии (в 1990-х гг. фонологические исследования продолжены П.Я. Яковлевым). М.И. Скворцов внёс значител. вклад в теорию и практику чуваш. лексикографии. Н.П. Петров разработал вопросы становления новочуваш. письменности и литератур. языка, изучал язык памятников старочуваш. письменности. Г.Е. Корнилов с опорой на данные по булгаро-чуваш. онимии и диалектологии рассмотрел проблемы истории чуваш. языка в широком евразий­ском контексте и, продолжая пионер. учение Н.И. Ашмарина о мимемах, создал теорию радиксологии (имитативика). А.Е. Горшков рассмотрел взаимодействие чуваш. и рус. языков на лексическом уровне, вопросы стилистики и культуры речи. Разработкой методики преподавания рус. языка в сред. и высшей школе национал. (чуваш.) профиля занимался Г.А. Анисимов. С учётом опыта сопоставител. грамматики рус. и чуваш. языков Н.А. Резюкова это был своеобраз. вклад в изучение дву­язычия. Более обстоятельно с позиций социолингвистики процессы двуязычия и коммуникатив. качества рус. речи у чувашей в ряде работ анализировал М.М. Ми­хайлов. М.Ф. Чернов, начав с проблем синтаксиса, исследовал структуру и семантику чуваш. фразеологизмов. Лексические синонимы и омонимы, отдельные группы онимов были предметом исследования Е.Ф. Васильевой; история и этимология – Н.И. Егорова. Новые подходы в изучении морфологии чуваш. языка с позиций категориал. и функционал. грамматики апробировали В.И. Сергеев, В.А. Андреев. Труды языковедов 1960–80-х гг. утвердили статус чуваш. Я. как самостоятел. науч. дисциплины.

     С 1990-х гг. тематика исследований в области чуваш. Я. стала более разнообразной, охватила все уровни чуваш. языка.

     ЯЗЫЧЕСТВО (от церковно-славян. языцы – народы, иноземцы) – принятый в христианском богословии и частично в исторической литературе термин, обозначающий дохристианские и нехристианские религии. Слова Я. и язычник использо­вались в миссионер. литературе по отношению к народам, в т.ч. к чувашам, соблюдавшим древние обычаи и обряды. В нек-рых случаях применяется для различения этнич. религий от мировых (христианства, ислама, буддизма). В науке для обозначения религий, не относящихся к мировым, больше употребляют термины «традиционная религия», «народная религия», «фольк-религия» и т.д.

     ЯЗЬ (Leuciscus idus), ăптă – ры­ба семейства карповых. Сред. разме­ры обитающих в водоёмах Чувашии особей 24–28 см, вес 400–600 г. Тело самцов отливает металлич. блеском, жабер. крышки и голова золотого цвета, брюш. плавники ярко-красные, спин. и хвостовой плавники имеют красноватый оттенок, самки окрашены менее ярко. Предпо­читает места с быстрым течением и чистой водой. Пища разнообразна, растител. и животная. Половой зрелости достигает в возрасте 4–6 лет. Нерест проходит в апреле–мае на разливах, на перекатах, на глубине 0,5–0,7 м, при температуре 3–4°С и выше тихими вечерами или ранним утром. Плодовитость от 60 до 100 тыс. икринок. Часто встречается в р. Сура выше подпора Чебоксар. водохранилища, а также в верхней части Куйбышев. водохранилища, где с каждым годом его численность увеличивается. В Чуваш. Респ. имеет промысловое зна­чение.